В этом скандальном уголовном деле  по ст. 264 УК РФ мне, как эксперту, пришлось решать неординарную для таких ДТП, экспертную задачу – установить, был ли выпавший во время опрокидывания автомобиля человек водителем или пассажиром. Однако, эта судебная практика, кроме чисто технического интереса к методу исследования, интересна и тем, что снова ярко высветила вопросы о роли специалиста в уголовном процессе, о квалификации специалиста, о тактике защиты, следствия и гособвинения. Заложенная в судебной экспертизе «мина» сработала точно там и тогда, как и было задумано три года назад.

Это одно из наиболее известных крылатых выражений незабвенного премьера В.С. Черномырдина в полной мере относится и к судебной экспертизе. Кажется, что правоохранителю весьма не просто обмануть защитника, ведь тот и сам – юрист, и, нередко, с опытом. Но это ровно до тех пор, пока в дело не вступили эксперты. А если кто на самом деле думает, что PC-Crash привезли в Россию для того, чтобы устанавливать истину, пусть первым бросит в меня камень.

Про клоунаду на сцене отечественного судопроизводства читатели узнали из первой статьи на эту тему «Масштабная схема ДТП как средство борьбы с клоунами ». Это было там, где эксперт ЭКЦ МВД по Республике Башкортостан Азат Хуснутдинов, в лучших традициях сочетания гиперболы и алогизма, исследовал не масштабную схему ДТП, а художественные способности лица её составившего, или тот самый рисунок с названием «схема ДТП», который обычно имеется в деле по ст.264 УК РФ.

Ясновидящие , копипастеры и надувалы, ловкие ручечники или просто шельмецы – эти виды судебно-экспертной деятельности в области ДТП мы уже проходили, и наша страна уже знает этих своих героев. Мы видели основоположников , с умным видом пишущих о том, чего они сами не знают. Но вот гениальных фантазеров, не сходя с места придумывающих альтернативные минюстовским методики, и тут же их реализующих в соавторстве со следователями, прокурорами и судьями, пока как-то не встречалось.

При анализе большинства ДТП одной схемы к протоколу осмотра места происшествия – рисунка, выполненному от руки сотрудником ГИБДД или следователем, недостаточно, так как такой рисунок отражает только субъективное виденье конкретного субъекта. Анализ такой схемы ДТП в суде превращается в анализ только художественных способностей автора этой живописи, но никак не в анализ фактической ситуации.
Как обычно, далее на сцену судебного театра выходят такие госэксперты, которые выступают в лучших театральных традициях причудливого и контрастного сочетания реального и фантастического, правдоподобия и карикатуры, гиперболы и алогизма, или в том, что кратко называется клоунадой. Ну а судебная клоунада в нашей стране имеет тенденцию закачиваться обвинительным приговором. Так какова может быть роль масштабной схемы ДТП?

О чем? У нас – в лучшем случае об их длине. Да и то по хорде, по прямой от начальной точки до конечной. Хотя бывает, что следы сфотографированы, да еще и с мерной линейкой в кадре. Тогда и начинается раздолье для свободной мыслевыдачи субъектов, именуемых себя трасологами. Всем известно, что в России экспертом-трасологом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработали отечественные основоположники . А если есть неизвестные забугорные богатства? Тогда, при настырных специалисте и адвокате, можно спокойно угодить впросак … Вот давайте и сравним эти богатства на примере конкретного дела.

С момента выхода статьи «Устанавливаем скорость наезда на пешехода по повреждениям автомобиля » на Праворубе прошло уже достаточно времени. Из опыта взаимодействия с адвокатами и следователями за этот промежуток времени следует, что, как правило, обращение к эксперту происходит поздно, когда автомобиль вернули владельцу и он его продал или отремонтировал. Поэтому в этой статье, на примере конкретного уголовного дела по ст.264 УК РФ, основной акцент делается на исходных данных, которые можно получить «по горячим следам».

Уфимский районный суд приговорил депутата Красноярского сельсовета О.Мовсесяна по ч. 4 ст. 264 УК РФ к 5 годам лишения свободы условно с испытательным сроком на 4 года, запретил ему управлять транспортным средством в течение 3 лет, и взыскал в пользу потерпевших около 1.5 миллионов рублей. Для определения скоростей автомобилей по повреждениям при производстве экспертизы по этому делу был использован алгоритм CRASH3 в самом его классическом варианте – так, как описано в цикле статей «Алгоритм CRASH3 … », опубликованных на Праворубе.

Находится ли в причинной связи повреждение коробки передач автомобиля с ДТП – такой вопрос поставил суд при назначении автотехнической экспертизы по гражданскому делу. Спорный автомобиль после ДТП был отремонтирован и эксплуатировался, когда был обнаружен еще один дефект достаточно серьезного узла.
Чтобы ответить на поставленный вопрос, надо было выбирать – либо снять и разобрать этот узел, и далее действовать так, как это принято у экспертов-трасологов, с перспективой вероятных выводов, либо применить знания сопромата и численный метод прочностного расчета, чтобы категорично решить вопрос одним «точечным ударом».

Точнее, адвокат Клявин в Клявлино не ездил, а съездил. Потому что съездил он туда единожды и впервые со мной. Это раньше он думал, что ездил к следователю именно в Клявлино, так как ДТП его клиента было в Клявлинском районе Самарской области. Но когда мы подъехали к зданию полиции в Клявлино, аккурат около этой водонапорной башни и ж/д вокзала, Александр Эльмартович место не признал.
Однако старый пинкертон быстро выяснил, что клявлинские следователи на самом деле находятся в соседнем райцентре – в Камышле. Правда и там отдел полиции уже именуется по названию соседнего района «Исаклинский», такая вот путаница. А и то, когда бы еще адвокат Клявин глянул бы на эти родные руины возле бывшего господского дома и Клявлино?